 |
Во дворе назревал скандал. И ладно, если бы дело шло о человеческих интересах – Сара Львовна выступала как истинная поборница Гринписа!
Стоя на балконе, она цепко держала в объятиях Сениного кота Мурзика, и было заметно, что ему это нравится. Однако почему-то вызывает протест Сени, владельца этого до предела истощенного истребителя балконных припасов. Сеня стоял внизу навытяжку и явно нервничал, так как кот никак не реагировал на его хриплое «кис-кис». Наоборот! Подлый предатель, Мурзик еще теснее прижимался к волнующейся груди Сары Львовны…
Но приторные ласки хозяйки только что обворованного котом балкона оборвались враз. Она разжала объятия, и кот опрокинулся вниз по лестнице. Прошмыгнув мимо своего родного хозяина, он скрылся …
- Я вас умоляю, Семен, и зачем только вы завели это бедное животное? – допрашивала Сара Львовна, вся дрожащая то ли от гнева, то ли от недавнего общения с теплым доверчивым зверьком.
- Зачем, зачем… – огрызался кошачий опекун. – Вас буду спрашивать! Да хоть крокодила завтра заведу, какая разница?
- Две! Две большие разницы! – восклицала Сара Львовна. – Крокодил вам не карману, раз вы и кота прокормить не в силах! Вам тогда не видать вашего пива, как собственных ушей!
- Это мне-то не по карману, мне? Да я сей секунд выдам вам пятьдесят гривен, чтобы вас успокоить, – распалялся оскорбленный Сеня.– Я вас русским языком спрашиваю: сколько я вам должен? Сколько он вашего сала съел?
- Сала? Я не ем сала! Я ем колбасу!
- Да я хоть сейчас заплачу вам за эту дрянную колбасу, которой вы лишь раздразнили моего кота! Тоже мне – пещерная хозяйка, нашла где хранить колбасу, на балконе! В наше время порядочные люди продукты хранят в холодильниках!
- Ой, закройте рот, Сеня! Это я – непорядочная? Я? Да я холодильник мыла, и продукты только на минуточку на балкон выложила, а вашего ворюгу еще и борщом накормила – душа не выносит – чисто из концлагеря! Да у Мониного Васьки хвост толще туловища вашего кота!
Кота кормить надо! Да!
- Ну и кормите... – Сеня уже выдохся, и теперь тоскливо думал, что пора таки выбрасывать белый флаг…
Но и гнев Сары Львовны также иссяк, и выйдя из образа Зевса-громовержца, она отправилась домывать свой злополучный холодильник.
В кухне ее ждал сюрприз. Мурзик безмятежно спал на диванчике, уютно уложив свой обтрепанный хвост на подушечку, которую Сара Львовна обыкновенно подкладывала под ноги. Умильную картину дополняла одна деталь: рядом со вздрагивающими кошачьми усами лежала обгрызенная и зачуханная горбушка. Презент, так сказать. Компенсация за ущерб.
«И что ты с него, старого пенька возьмешь, – вздыхая, размышляла Сара Львовна о соседе. – И сам-то, наверное, не всегда сыт…»
Мурзик тихонько сопел, с честью дотушив тлеющие угли скандала. |
 |
