 |
- Ну вот! Нашу улицу уже в объездную дорогу превратили! На что идут деньги налогоплательщиков! – словно истый американец возмущался Алик. – Ты такое видел, чтобы где-нибудь в центре города, можно сказать, по проспекту, эти «Тиры» шмыгали? – продолжал он вопить, хотя Моня его прекрасно слышал и так: форточка была широко открыта, а окно находилось на такой высоте, что хозяину с гостем можно не входя в дом за ручку здороваться.
- Не утомляй соседей, – проговаривая, Моня скрипел ключом, которому явно не нравился замок, – на, смети снег с лаптей!
Веник быстро управился с остатками снежной наледи на видавших зимы ботинках, и Алик устроился на своем привычном месте, как раз напротив телевизора, с которым у себя дома он, можно сказать, спал в обнимочку.
- Что так рано? Или ты вообще спать не ложился? – допытывался Моня, ковыряя ложечкой подсохший растворимый кофе. Они с другом поддерживали отечественного производителя, и поэтому особо не панькались, сухой или мокрой ложкой набирать этот продукт. Свое есть свое, что с ним церемониться. Вот если бы ты заплатил дорогую цену, тогда и отношение соответственное было бы…
- У меня глаза болят, – сообщил Алик, не отрывая взгляда от телеэкрана.
- Но ты же часто смотришь телевизор!
- А круглосуточно!
- Так может, у тебя уже и пролежни появились?
- От телевизора? Гляди, чтобы у тебя у самого просижни не появились, – кивнул гость на столик у окна, где валялись скопом соседские ботинки-сапоги всех наверное обитателей двора… Моня их чинил почти все свободное от дежурств время, получая взамен то «спасибо», то «ой, а вот здесь нельзя было чуть-чуть подбить тоже?» или что-то в этом роде.
… В окно врывался чудный скрип туда-сюда спешащих ботинок, туфель и сапог. По снегу, который тихо падал и казался бесконечным. Но одесситам прекрасно известно, что радость встречи с этим довольно редким природным явлением традиционно омрачается завалами на дорогах и тротуарах, а также всеобщим «восхвалением» властей, не берущих в голову такие мелочи, как снегоуборочная техника. Ведь, как говорил цыган, сколько той зимы! Юг, все-таки, господа… Влетало от капризных одесситов и дворникам, всегда захваченным врасплох и упорно швыряющим снег сначала с проезжей части – на тротуар, а затем, когда буквально через несколько дней начинается обязательная оттепель, – на дороги. Под колеса машин. Под громкие комментарии юлящих по скользкому пути водителей. Под смачный русский мат, пока еще мало переведенный на государственный язык.
По замечательно отремонтированной, а оттого кажущейся шикарной, родной улице Мони и Алика временно, из-за снегопада, утопившего улицы, ползли неожиданно вторгшиеся в центр огромные тяжелогрузы. Они впечатывали в еще довольно свежий асфальт серые остатки от первозданности снега. И это шумное столпотворение людей и машин, и отчетливо слышный ход соседей по утоптанному двору, и мягкая белизна зимнего по-настоящему воздуха отвлекали друзей от комнатного мирка, от «набрыдшего», по словам Алика, телека…
- А может, как-нибудь прорвемся после смены на подледную? В ту зиму льда не было, так хоть сейчас оторвемся? Как ты думаешь, куда нам лучше съездить порыбачить?
Вопрос Алика завис в воздухе – через два дня обещали оттепель.
Моня оторвался от своей работы:
-На «Привоз», Алик, на «Привоз»… К «Рыбачке Соне»! |
 |
