Бездарное бесполезное лето. Только сейчас, глядя на своё оранжевое искаженное отражение в ёлочной игрушке, я понимаю это. Третье время года ничем не отпечаталось в моей душе. Кроме ужасной жары. Но от таких удушливых воспоминаний лучше держаться подальше.

Приятно было бы зимой вспоминать о лете, если есть что. А я в очередной раз в преддверье нового года заполняю дневник и пытаюсь охватить всё, что произошло со мной за последние 363 дня.

Всё же, один фрагмент лета мне удалось выделить, как нечто особенное. Он странный. Даже чересчур для такого обычного человека.

Это был какой-то праздник, который по счастливой случайности выпал на воскресенье. Я брела по парку с бутылкой воды в одной руке и с веером в другой. Даже не было сил обмахнуться им. Поэтому вскоре веер перекочевал в сумку, чтобы не мешать.

Я встретила в детском парке настоящего клоуна. Он жонглировал четырьмя оранжевыми мячами и стоял на одном месте прямо в центре круглой площадки. Он был зажат между фонтаном и прохладной тенью деревьев. И даже не знал, на какой из этих объектов ему кидать редкие тоскливые взгляды. У клоуна были грязные длинные блеклые волосы, соломками торчащие из-под трезубого колпака с бубенчиками. Высокий, может быть, и стройный. Однако это сложно было разглядеть под ужасным красным балахоном с абстрактными черными аппликациями. Костюм колоколом пригвоздил клоуна к земле, словно сухой потрескавшийся пол собирался поглотить жонглера. На лице – простой стандартный грим - белая жирная основа, черная клякса на скуле и широкая кровавая улыбка на губах. Даже нарисованный рот-дуга не делал клоуна веселым.

Но вряд ли он был похож на клоуна-убийцу. Хотя он наверняка в мыслях уничтожал мир. И не один раз.

Я подошла ближе. Клоун перестал жонглировать и спрятал мячи в бездонных карманах. Ему следовало бы как-то удивить меня, рассмешить или разыграть. Но клоун лишь устало смотрел на меня. Выжидал, что же я спрошу или сделаю.

Я поднялась на цыпочки, стёрла с его губ улыбку и протянула бутылку с водой. Он вцепился в неё и сделал несколько больших судорожных глотков. И когда вернул её мне, взгляд был совершенно другой. Затем он отвернулся от меня, достал мячики и снова начал жонглировать.

Его настоящая улыбка была для меня гораздо ценнее слов благодарности.