Не знаю, где как, но у нас во дворе публика, надо сказать, разношерстная. Кроме государствообразующей, как сейчас модно говорить, есть еще всякие там не особо важные национальные меньшинства. Как только выкинули этого коника с определением «ху из ху», наша младовозрастная поросль стала энергично допытываться у предков за свои генеалогические корни. И я вам скажу, что некоторые так даже и запутались, кем себя считать. Мишка, Вадик и Анька по этому важному поводу как-то аж рассорились, и если бы не гибкий ум Сары Львовны, одновременно обладающей способностями и судьи и адвоката, то так бы и остались злейшими антагонистами на скользкой национальной почве. Ну что бы вы сказали, если бы услышали от этого молокососа Вадика, что у них в роду все украинцы в пятом колене, и лишь одна бабушка Ляна подкачала – надо же, молдаванка! А именно эта неудачница в сортообразующем плане лучше всех была знакома и Мишке, и Аньке, так как вкуснее ее плачинд и вертут с яблоками они не пробовали ни у кого! Даже у нашей знаменитой дворовой стряпухи Марьи Ивановны!

И конечно же, ребята возмутились подобным определением родного, отметим, внука: какая же она неудачница, если такая мастерица!

Дебаты, может быть, и продлились незнамо сколько, если бы острый слух Сары Львовны и ее чуткое к несправедливости сердце не засекли приближения крупной ссоры между закадычными друзьями. Уж больно почва была зыбкой – все вокруг вдруг захотели стать чистопородными, и дети – туды твою качель – тоже.

– Так и что, если так? Ты из-за этого любишь эту свою бабушку меньше, чем другую?

– Так я ж не про то, а про национальность, – замямлил нечистопородный отпрыск.

– Я тебя умоляю! Национальность, Вадичка, от нас не зависит. Кстати, а ты знаешь, что на нашей земле и монголо-татары побывали, и турки, и вообще смешанные браки во всем мире существуют? То-то же. Ну и что за гибриды получились за столько сотен лет, ты себе представляешь?

Вадику очень не понравилось слово «гибрид», и он тут же об этом заявил.

– Не нравится тебе гибрид? А суржик – лучше? – нашлась Анька, у которой  папа был русским, а мама украинкой, но она-то об этих тонкостях не задумывалась, так как считала себя просто одесситкой. Подумаешь, мансы какие:  кто –  лучше, кто – хуже. Вон Моня с Аликом – так вообще просто хорошие люди.

– Кстати, а кто Моня и Алик – по национальности? – вдруг спросила девочка.

– Ты бы еще спросила про национальность Адама и Евы! – рассердилась вконец пожилая дама. –  Ану марш домой уроки учить! А то что в телевизоре, что во дворе – одни национальные разборки!

И пошла к себе – вареники лепить. Дело, между прочим, кропотливое. Вон у Моти, например, они вечно разваливаются, лишь только бросит в кипяток. А лет пятнадцать назад, когда еще не было такого понятия, как горящие туры, и каждый «челнок» изображал из себя туриста, они с подружкой тоже разок на другом берегу Черного моря побывали. И там, между прочим, их кормили чем-то похожим на вареники. 

Кстати, подумалось тут Саре Львовне: турки вон утвердают, что это их национальное блюдо! Ни за что! Наше, украинское, твердо решила дама ну чисто тебе одесского происхождения.