Каждый в глубине ему лично принадлежащей души надеется на чудо. Даже при нашей, извиняюсь, чудовищной жизни, несмотря на окаменевший в сознании некоторых скепсис. И мало того. У нас тут кое-кто воображает, что чудо свершается ежесекундно, только не с нами. Не дано увидеть его, потому что не с нами происходит. А еще, вроде, потому, что большинство из нашего двора таки страдает дальнозоркостью благодаря империалистическому советскому прошлому. Близорукие – тем повезло: ложку видят, вилкой в жену вместо огурца не тыркают за столом – и уже о, чудо!

Да что толку философствовать, если даже несмотря на фантастический иммунитет Сары Львовны  к нашей резвотекущей действительности и она оказалась подверженной этим, честно говоря, иллюзиям за чудо. И я вам прямо скажу, что у нас во дворе от неё никто не ожидал той выходки, о которой я сообщу дальше! Ну пусть – Анна Пантелеевна, пусть – Пальмира Ивановна, пусть даже Мотя с ее романтическим атавизмом (но ни в коем случае, естественно, Марья Ивановна) что-нибудь да отчебучит. Потом разговоров на три депутатские сессии хватит. Но чтобы самая несгибаемая натура нашего двора! Видели бы ее режиссеры, или кто там эти сериалы варганит. И которые так любит смотреть в зимние вечера наша настоящая, можно сказать, актриса. А скачать фильмы через торрент для Аньки или Вадика трудов не стоит.  

На самый кончик ножа, вот на такую крошечку ванили, какую в тесто пирожковое бросают, дремала в Саре Львовне эта вера. Не проявляясь, однако, никак. Пока двор не облетела новость – Дора собирается совершить паломничество к могиле уманского цадика Нахмана, пророка то есть. Чтобы выклянчить у того чуда. Что имелось в виду касательно Доры конкретно – можно только догадываться. А вот Мотя хмыкала и многозначительно давила при встрече на заклопотанную, всю в беготне, соседку.

- Из-за чего она на такой дискомфорт решилась? – недоумевала она в присутствии Пальмиры Ивановны и других сообщниц, взволнованных опасным решением Доры. Как-никак, «путь и далек и долог», а Дора ведь далеко не козочка, чтобы резво скакать до Умани!

- А то мы не видим, как часто её Арнольд дома бывает! Наверное, уже и номер квартиры забыл… - возмущалась праведная Пальмира Ивановна, верная подруга Доры, но слегка оскорбленная. Оказывается, она о решении подруги узнала позже всех! Разве ж можно пережить такое? Поэтому она корчила из себя обиженную и вместо того, чтобы поддерживать Дору в ее нелегком испытании, не жалела масла в огонь.

- Ну и бабы теперь! Сплошь разлучницы! – жалобно простонала и вошедшая в образ Мотя.

- А ты его, такого, брось! Вон какой гигантелло – сам кого хочешь бросит. Сам же и вернется – или он еще найдет где такую, как Дора? Чтоб его терпела? Вечно балкон завешен: стирка, стирка, стирка. И как это он только пачкается так?

- Да не он пачкается, а она – чистюля, – возразила Мотя. Она была твердо убеждена, что не бывает неаккуратных мужчин, бывают неряхи-женщины. Такие не забывают губы намалевать, а на их мужей смотреть жалко: мятые, небритые.

Обмыв косточки отсутствующим, соседки разбрелись. Мотя, естественно, торопилась поведать о событии Саре Львовне, которая уже почти два часа не появлялась на балконе! Что повлияло на внутреннюю атмосферу –  во дворе стали даже беспорядки проявляться. И мало что могло здесь случиться, если бы не оперативное вмешательство дворника Нади!

А у Сары было всё вверх тормашками: большая дорожная сумка валялась посреди комнаты. Хозяйка сосредоточенными бросками швыряла в нее то одну, то другую вещь.

Мотя вытаращилась.

Подруга затянула молнию и сумка стала напоминать пионерский барабан. Наконец Сара Львовна удостоила диван своим расположением и отхекивалась, вытирая потный лоб.

- Вот деньги. Будешь Маркизу кормить.

- Не поняла!

- Мотя, ты меня нервируешь! Могу я раз в жизни что-то сделать необычное?  – тут Сара Львовна поднялась к зеркалу, чтобы подкрасить губы и туже затянуть гульку, которая рассыпалась во время ее скачков по квартире.

- И ты тоже – за чудом?! – выдохнула Мотя, все еще не веря своим глазам, ушам и всей своей коже, которой она особенно остро переживала любые нервные потрясения. – На что ты купилась? Та сейчас вся страна дрейфовала бы туда, если бы это что-то дало!

Но за окном уже громыхала сумкой-тележкой выряженная в дорожный прикид Дора. И эти звуки подняли как по тревоге подтянуто строгую, роскошную фигуру Сары Львовны и погнали ее вниз по ступеням грустно поющей лестницы. Навстречу неизвестности и кроткому счастью ожидания чуда.  

«Ну вот, – вздохнула Мотя, – она терпит мои вывихи… наступил и мой черед…»